Нет, не мелкие обидки, обидочки, надутые губки, которыми дети и ветреные особы получают всё желаемое.

От Олиной обиды челюсти сводило от напряжения так, что зубы скрежетали, в горле стоял огромный ком, мешающий говорить, и в груди давило так, что было тяжело дышать.

Эта глубокая серьезная обида жила у Оли в душе. Её можно даже назвать смертельной, потому что тогда, обидевшись, Оля всерьёз думала о смерти. Именно такой способ мести за нанесённую обиду ей казался единственно достаточным.

В ней кипел гнев за причиненную ей боль, за ту несправедливость, противостоять которой у неё не было ни возможности, ни сил.

Как маленькая девочка может противостоять родителям?

Они больше, сильнее, умнее. С ними не справиться силой. И к тому же, они — самые любимые и родные. Как же против них силу применять?
Даже несмотря на то, что они посмели это сделать — применить силу против неё.

И сделали это несправедливо!!!

Папа бил её ремнём, а мама молча смотрела. И потом не разговаривала с ней целую неделю. Это было так больно и страшно. Она чувствовала себя не просто несправедливо обиженной. Она чувствовала, что родители не любят её, что она им не нужна, потому что любящие н когда так не поступят, никогда не предадут. А это было настоящим предательством.

Они защищали Ленку, которая взяла без спроса её любимую игрушку — её фарфоровую собачку и разбила её.

За что Оля, совершенно естественно, поколотила Ленку. Хоть и самой ей от Ленки тоже досталось.

А потом Ленка побежала домой и нажаловалась своим родителям. И Ленкина мама караулила Олиных родителей с работы и вместе с ними пришла на разборки. Она ругалась и кричала, что Оля избила Ленку и даже разбила об неё игрушку.

Она грозилась вызвать милицию. Но папа с мамой её уговаривали этого не делать и сказали, что сами накажут дочь.

И они даже слушать Олю не стали…

Папа сразу взял ремень.

Все чувства перемешались: и обида на Ленку, и горечь от разбившейся игрушки, и боль от ремня. Но сильнее всего было отчаяние от несправедливости и предательства родителей и ненависть к отцу.

Оля решила тогда, что никогда их не простит. И Ленку она не простила.

И тут, эта Ленка всплыла снова.

Просто встретилась на улице. Она шла счастливая, со своим мужем и сыном и увидев Олю обрадовалась, остановилась и стала расспрашивать про жизнь и про себя рассказывать. Как ни в чём ни бывало.

Оля совсем не хотела с ней разговаривать. Но неприлично же. И она односложно отвечала на её вопросы. Ей, собственно, и рассказывать нечего — ни мужа, ни детей. И родители умерли, сразу оба, в автокатастрофе.

Ленка посочувствовала, казалось даже искренне. И очень приглашала в гости.

А Олина обида вспыхнула с новой силой.

Они попрощались, потому что сын тянул маму домой, и взяли с Оли обещание, что она обязательно придёт к ним в выходные на чай.

И вот, оставшись одна на остановке автобуса Оля села на лавочку в полном смятении.

Обида, злость, уязвлённое самолюбие снова нахлынули на неё.

Челюсти сводило от напряжения так, что зубы скрежетали, в горле стоял огромный ком, в груди была такая тяжесть, что было тяжело дышать. Сердце бешено колотилось в висках…

— Я не пойду с тобой!!! Ты предательница!!! Вон и бери с собой Светку!!!

Оля обернулась на крик.
Девочка лет 5 вырывалась из маминых рук.

— А ты куда пойдёшь? Здесь останешься? — раздражённо ответила мама, дотащив ребенка до остановки.

— Да. Здесь останусь. Я тебе всё равно не нужна.

— Это с чего ты так решила?

— Ты мне не веришь! Ты Светке поверила, а мне нет. Ты её защищаешь, как будто она тебе дочь! Бери её, а меня оставь.
Я тут останусь. Я вот с тетей останусь.

И девочка потянулась к Оле, наблюдавшей изумлённо за этой сценой.
Она не понимала, как реагировать.

Всё что она смогла — спросить, что случилось.

И тут мама отпустила руку девочки и та прямо сходу упала в Олины объятия.

И вдруг стала плакать навзрыд.

И сквозь рыдания пытаться рассказывать, как Светка в садике перевернула вазу с цветком, когда они играли.

А она пыталась поднять цветок и собрать осколки горшка. А Светка спряталась. И воспитатели увидели её и поругали. А она сказала, что это Светка. А Светка не призналась.

И её наказали — закрыли в кладовке. А когда выпустили — она Светке врезала, за то что она обманула. И её опять наказали.

А потом маме нажаловались. А мама тоже ругала, даже не послушала и не поверила, а сразу за Светку заступилась. И что мама — предательница.

Оля обнимала девочку и гладила и плакала вместе с ней.

Она сказала:
— Я знаю, как обидно, когда несправедливо наказывают. Но думаю, что твоя мама просто очень расстроилась испугалась за тебя. Потому что, она тебя любит.

От этих слов, от Олиных объятий или от того, что она всё высказала, оттого, что ей поверили, что она выплакала свою обиду, девочка практически успокоилась.

Мама девочки похоже тоже была в шоке от всего происходящего и наблюдала молча.

На словах «мама любит тебя» — она закивала головой. Она присела на корточки рядом с дочкой и нежно взяла её за руку.

— Прости меня, Люсь. Я и вправду поверила воспитательнице. Я думала, что она видела, что случилось. Я тебя очень люблю. Но бить Светку было лишним. Она же тоже испугалась и от страха спряталась. И соврала тоже от страха. Как я когда-то в детстве.
А ты — смелая. Ты смогла за себя постоять. Теперь надо научится делать это без драк, на словах, уважая другого, уважая его слабость.

Девочка слушала внимательно, а потом обняла маму. Они стояли так долго, пока девочка не успокоилась окончательно и стала вырываться.

Она повернулась к Оле и сказала:
— Хочешь, я тебе свой рисунок подарю?

— Конечно хочу. — ответила Оля.

Девочка сняла свой рюкзачок и достала оттуда немного помявшийся листочек и протянула Оле.
— Это собачка. Его зовут Бим. Он будет тебя охранять. — совершенно серьёзно сказала она.

— Спасибо тебе большое, Люся. Мне как раз такого защитника не хватало.

— А тебя как зовут? — спросила Люся.

— Меня зовут Оля. Я сегодня как раз вспоминала свою собачку. Мне очень нравится твой рисунок.

— Это хорошо. Я рада. — улыбнувшись сказала Люся. — Ты не обидишься, что я с тобой не останусь?

— Конечно, не обижусь. — улыбаясь, сказала Оля.

— Спасибо вам большое. Вы очень мудрая, вы нам с Люсей очень помогли. — сказала Люсина мама.
— Ой, наш автобус. Мы поехали.

Они забежали в автобус и, усевшись у окна, махали Оле руками, пока автобус не скрылся за поворотом.

Оля махала в ответ и улыбалась.

Она улыбалась тому, что эта маленькая девочка помогла ей отпустить обиду на родителей, на Ленку, на себя. Это себя она успокаивала, это той маленькой Оле она говорила, что мама её любит. И Люся помогла ей поверить в это.
А её мама помогла ей принять свою смелость, ту, за которую родители наказали. И которую она глубоко запрятала, никому не говоря о том, что ей нравится, что нет. Как сегодня Ленке.

Она смотрела на подаренный ей рисунок с трепетом и слезами на глазах. И хотя собаку в нём можно было узнать с большим трудом, это был тот её фарфоровый Бим. Он вернулся к ней. И теперь точно нет никакого повода обижаться на Ленку и мстить ей.

Ей вдруг стало удивительно легко. Она свободно дышала, и в теле не было никакого напряжения.

— Спасибо тебе, Люся. Я, пожалуй, пойду к Ленке в эту субботу. Нам стоит поговорить, познакомиться заново и может, заново подружиться.
Жизнь покажет. А пока что и мой автобус пришёл.

©Галина Суслина

*****

Обида надолго поселяется внутри и часто не уходит сама.

Если вы чувствуете этот комок, злость, несправедливость, невысказанные претензии и вам сложно самим с этим справиться, напишите мне о своём желании и готовности разобраться с обидой.

1-2 февраля 2022 г. в 20-00 мск. Онлайн «Терапия обиды».
Работаем с причинами обид, исцеляем душевные раны и восстанавливаем заблокированные ресурсы.

Формат — Терапевтическая группа.
Записаться можно здесь